Сообщений в теме: 7

[lehane12]

помогите определить возраст и принадлежность (РМЭ, Горномарийский район.)

Прикрепленные изображения

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 

[Che Guevara]

Интересная птичка, почему то подумалось Египет....

[Можайский]

Утро доброе Алексей!

К сожелению не могу открыть каталоги из за проблем с компом, но ваша штучка более смахивает на финноугорское произвидение попробуйте начать поиски информации именно с каталогов по финно-уграм.

У нас в библиотеке есть альманах Домонгол выпуск 1 и попробуйте посмотреть в книге Льва Любимова "Исскуство древней руси"

[Можайский]

И Как вариант можно посмотреть здесь http://stareishina.c...ия +финно-угров

 

Зооморфные подвески из бронзы и рога - излюбленное женское украшение народов Поволжья и Прикамья в I - начале II тысячелетия н.э. - имеют длинную предысторию. Ее истоки восходят к культу животных.
Культ животных, сохранившийся даже в классовых обществах и развитых религиях, возник в первобытном обществе. Предметом культа служили прежде всего животные, охота на которых являлась источником существования человека. Почитались также некоторые звери и птицы, не бывшие постоянным объектом охоты, но считавшиеся старшими, хозяевами. Тогда же сложились и представление о родстве определенной группы людей (рода) с каким-либо видом почитаемых животных - тотемом, и связанные с этим обряды, действия. Следы тотемизма исследователи находят у народов всех континентов.
У народов Сибири, для которых охота в тайге или на морского зверя была до недавнего прошлого основным занятием, сохранилось особенно много пережитков тотемизма. Так, этнографами подробно описан культ медведя у хантов и манси, народов Восточной Сибири и Дальнего Востока. Культовый медвежий праздник у coсьвинских манcи проводился еще в 1966г. Медведь был наиболее почитаемый животным и у коми. Связанные с ним многочисленные обрядовые действия и поверья наблюдались еще в начале ХХв. Древнейший эпический герой коми-пермяков Кудым-Ош происходил из рода медведя (ош - по-коми медведь).
Столь же древним являлся и культ лося или оленя. Олень был тотемным животным у лопарей. У мари существовало представление о родовом божестве в виде оленя. Легенда об олене (лосе), выбегавшем из леса и приносимом в жертву, бытовала у вепсов, коми-пермяков, удмуртов и была заимствована русским населением Вологодской и Архангельской областей. Ее происхождение - в охотничьей магии, в обряде размножения и воскрешения зверей.
Медведь и олень (лось) занимали важное место и в космогонических представлениях древних охотников. У сибирских народов существовал культ Владычицы Вселенной и Матери зверей в виде лосихи с лосенком, закрепленный в древнейших названиях созвездий: Лось (Большая Медведица) и Лосенок (Малая Медведица). Культ небесных оленей существовал и у северных народов Восточной Европы. Одна из древнейших зооморфных подвесок - глиняный диск диаметром 7,5 см с отверстием для подвешивания; на диске наколом из точек изображена голова оленя, как бы глядящего из круга (небесной сферы) на землю. Изданная и прокомментированная Б.А. Рыбаковым подвеска найдена на стоянке Сахтыш VIII Ивановской обл. и датируется IV тысячелетием до н.э.
Столь же древним у охотничье-рыболовческих народов был культ птиц. У народов Сибири выявлен ряд родов и групп, признававших своими тотемами орла, журавля, ворона, ястреба, чайку, гагару. У финно-угорских народов севера Восточной Европы и Западной Сибири существовал культ водоплавающей птицы. Гусь считался и в ХVIIIв. тотемной птицей у обских угров. У удмуртов такой птицей был, очевидно, лебедь. Культовые действия в честь священных лебедей, сопровождавшиеся жертвоприношениями домашних животных, происходили в бывшем Мамадышском уезде в конце XIXв.
Наиболее широко было распространено почитание утки. В мифах карелов утка считалась прародительницей мира. По космогонической легенде, записанной у коми, из яиц утки образовались небесные сферы, солнце, луна, а из тела возникла первородная земля.
Древнейшие изображения водоплавающих птиц связаны с промысловой охотничьей магией. Первобытные охотники севера Восточной Европы наносили изображения уток и гусей на прибрежные камни (наскальные изображения Онежского озера, писаницы Вишеры). Чаще всего их находят на местах, где происходили общинные мольбища. В эпоху неолита и бронзового века изображениями утки украшают утилитарные вещи, служившие предметами личного пользования: керамику, деревянные ковши, ложки из рога. Схематически изображения уточек на глиняной посуде почти всегда сопровождаются горизонтальными или волнистыми линиями, символизирующими воду. Тогда же появляются скульптурные изображения водоплавающих птиц (уток, гусей) в виде миниатюрных фигурок из кремня, рога и глины.
Культ коня возник позже, в эпоху производящего хозяйства, когда возросло хозяйственное значение коневодства у скотоводческо-земледельческих племен лесной зоны. В эпоху раннего железного века в Волго-Окском междуречье, на Верхней Оке, в Верхнем Поволжье и Прикамье конь в составе стада занимал уже ведущее место. С появлением и развитием пашенного земледелия роль коня не уменьшилась, а возросла. Поэтому и в позднейшее время, когда аграрный культ вытеснил промысловые пульты оленя, лося, медведя, культ коня не утратил своего значения и сохранился  дольше других. Конь занял важное место в космогонических представлениях скотоводов и земледельцев. По мнению Б.А. Рыбакова, уже в бронзовом веке среди степных скотоводов зародилось представление о связи коня с дневным путем Солнца. В ночном пути по подземному Мировому океану солнце влекли ладья или утка. Фольклор и этнография угро-финских народов сохранили представление о небесных и солнечных конях и о связи их с водной стихией. Образ коня-солнца есть в Калевале. У удмуртов на празднике встречи весны - Гуждор - солнце олицетворял юноша в белой одежде на белом коне. У коми, мордвы, карелов, удмуртов, мари -жертвоприношения коня, освященные древней традицией, были обычным явлением в прошлом столетии. Еще в 1919г. у марийцев д. Нурумбол бывшего Царевококшайского уезда Казахской губ. происходил обряд моления коню и торжественное его заклание в священной роще. Культу коня у финнo-угорских народов и его пережиткам посвящена обширная литература.
Лошади на рукояти кинжала из Сейминского могильника - одно из древнейших изображений коня на интересующей нас территории. Оно восходит к эпохе бронзы. Стилизованные изображения лошадей известны и на глиняной посуде того времени. К дьяковской культуре относятся известная костяная фигурка лошади и схематические изображения коней на глиняных грузиках, шарике, костяной пластине из дьяковских городищ.
Древнейшими свидетельствами того, что зооморфные подвески носили в качестве личных оберегов-амулетов, являются находки из погребений могильники у с. Съезжего Богатовского р-на Куйбышевской обл. (III тысячелетие до н.э). Здесь обнаружены скульптурные подвески из рога и кости, изображающие коней и быков со сквозными отверстиями для подвешивания. В одной фигурке можно увидеть реалистическое изображение дикой лошади с короткой стоячей гривой, толстыми ногами, вислым задом. Другая, более схематичная подвеска представляет собой двухголового коня. В погребении девочки были найдены две вырезанные из кабаньих клыков подвески, изображающие двуглавых быков с большими изогнутыми рогатки (туры?).
Металлические изображения медведей, лося, птиц и коней появляются раньше всего, в ананьинскую эпоху, в Прикамье.
Так, на Гляденовском костище найдены литые на бронзы фигурки птиц, медведя, лося, всадника, коня. Некоторые из них снабжены отверстием на спинке или петлей. Все они служили вотивными приношениями. В IV-IIIв. до н.э. подобные изображения появляются не только на местах жертвоприношений, но и на поселениях - селищах и городищах. В Прикамье изображения медведей, птиц, коней в погребениях появляются в середине - последней трети I тысячелетия н.э.
Картографируя верхнекамские подвески c изображением медведя и цельнолитые коньковые подвески с прорезной основой и шумящими привесками, В.А. Оборин указал на их связь с определенной территорией и этносом. По его мнению, подвески имели глубокую связь с тотемическими представлениями местного населения, сложившимися еще в равным железном веке. Далеко на западе можно указать еще одну группу зооморфных подвесок, также, очевидно, связанную с тотемным предком. Имеются в виду подвески, изображающие четвероногое животное с коротким хвостом и крупной головой, увенчанной кругом (солярный символ!). Подвески найдены в погребениях вепсов Х - начала ХIв. на р. Оять (Приладожье). В.В. Пименов увидел в подвеске образ оленя. Пожалуй, еще большее сходство она имеет с лосем.
Наиболее распространены на интересующей нас территории бронзовые подвески о изображением утки и коня. В отличие от прикамских, они не имеют прототипов в металлических зооморфных подвесках раннего железного века. Поэтому проследить по ним эволюцию тотемических представлений местного населения затруднительно и порой невозможно. Но связь между ареалом определенной группы или типа подвесок и этнической территорией прослеживается весьма четко. Сохраняется и важнейшая функциональная связь между изображением на подвеске и владельцем последней.
Известно, что тотем обеспечивал продолжение рода. Бесплодная женщина-якутка обращалась к тотему-орлу с просьбой о ребенке. В медвежьем празднике у эвенков и долган сохранялись фаллические обряды.
Рассматриваемые зооморфные подвести должны были обеспечить их владельцу не только защиту и благополучие. Носили подвески женщины. Традиционно и место подвесок-амулетов в женском уборе: на груди или у пояса. Подвески должны были защищать грудь и лоно женщины и приносить ей плодородие.
Обращение к зооморфным украшениям как к историческому источнику показало огромные возможности этого материала в решении вопросов этнической истории.
В археологических культурах раннего железного века Верхнего и Среднего Поволжья бронзовые зооморфные украшения как существенная часть женского убора совершенно неизвестны. Они появляются лишь в середине - второй половине I тысячелетия н.э., когда на основе предшествующих археологических культур - дьяковской, городецкой и пьяноборской - начинается формирование раннесредневековый финно-угорских народностей: мери, мари и чувашей, мещеры, муромы, мордвы.
Дьяковская культура, основной территорией которой было Волго-Окское междуречье, хотя памятники ее достигали на западе водораздела рек Москвы, Вазузы, верховьев Ловати, а на севере - Шексны, Мологи и среднего течения Суды, стала этнической основой мери. Вероятно и ее участие в формирования восточных групп веси.
Городецкая культура, охватывавшая рязанское и горьковское течение Оки, а также куйбышевское и capaтовскоe течение Волги, явилась основой сложения мордвы, муромы и мещеры. Проникая на левобережье Волги, в пределы Ветлужско-Волжского междуречья, городецкие племена приняли также участие в формировании древних марийцев и чувашей. Пьяноборские племена заложили основы азелинской культуры, памятники которой известны в Вятско-Ветлужском междуречье и на Нижней Каме. Азелинцы представляли собой второй компонент в сложении марийцев. По мнению Г.А. Архипова, они, вероятно, приняли участие и в формировании удмуртов.
Наблюдения над ареалами и эволюцией зооморфных украшений Поволжья позволяют детализировать и подкрепить новыми материалами археологически зафиксированный факт тесной связи и взаимопроникновения позднегородецких и aзeлинскиx племен. Отчетливее становятся большая роль азелинцев в сложении нижнекамского населения и их значение в судьбе удмуртов.
Близость зооморфных украшений мари, мордвы, муромы, мери подтверждает их этническую общность и отличие от пермских групп финно-угров. В процессе слияния со славянским населением угро-финны Поволжья внесли также существенный вклад в общерусскую культуру.
Возможность проследить эволюцию зооморфных украшений в связи с этнической историей племен Поволжья обусловила выбор настоящей территории в качестве предмета исследования. Существенно то обстоятельство, что зооморфные украшения Поволжья (кроме украшений из костромских курганов) до сих пор не подвергались систематическому изучению. В литературе отсутствует единая терминология. Настоящая работа - первая сводка этих украшений более чем за пять столетий и одновременно первая попытка их систематизации, датировки, картографирования и этнической интерпретации.

Историография вопроса скудна. Немногочисленные исследователи, как правила, касались интересующей нас темы попутно или рассматривали украшения с какой-либо одной стороны (например, их этническую принадлежность), не задаваясь вопросами их происхождения, датировок и т.п.
Более 100 лет назад А.С. Уваров одним из первых увидел в подвесках-коньках мерян этническое украшение и одновременно амулеты-обереги.  
Открытие в 1869г. Лядинского могильника в 13 км от Тамбова позволило ввести в научный обиход характерные для мордвы коньковые подвески и пряжки с конскими головками. В 1877г. их публикует Аспелин, выделяя зооморфные украшения мордвы, мери, пермян и чуди (приладожская весь. - Л.Г.).
В 1893г. В.Н. Ястребов издает материал Лядинского и Томниковского могильников Тамбовской губернии. В его исследовании представлены и другие характерные для мордвы зооморфные украшения: стилизованные коньковые подвески, подвески-гребни с конскими головками. Дата, предложенная В.Н. Ястребовым для Лядинского могильника (Х-ХIвв.), остается общепризнанной.
Признавая за зооморфными украшениями мери и мордвы этноопределяющее значение, такие известные искусствоведы, как И.И. Толстой и Н.П. Кондаков, подчеркивали их обычную грубость и подражательность. Они отказывали этим изделиям в самостоятельной происхождении (мордовские украшения выводили от среднеазиатских кочевников) и вместе с А.С. Уваровым утверждали, что мерянские коньки происходят от западноевропейских варварских пряжек V-VIII столетий.
В 1899г. вышла в свет статья Д.Н. Анучина - О культуре костромских курганов и особенно о находимых в них украшениях и религиозных символах -, где впервые была сделана попытка классификации зооморфных украшений по технологическим признакам (полые и плоские, сплошные, прорезные и пр.) и по семантике изображений. Однако классификация была неполной, статистические данные отсутствовали, дата украшений неоправданно занижена (X-XIIвв.). Признавая зооморфные украшения языческими религиозными символами, Д.Н. Анучин почему-то назвал их шаманскими амулетами.
Спустя 40 лет П.Н. Третьяков, занимаясь главным образом датировкой костромских курганов, выделил среди их инвентаря в качестве нерусских элементов подвески в  виде коня, петуха и водяной птицы. Он указал, что плоские ажурные зооморфные подвески преобладают среди украшений XIIв., плоские с рельефным орнаментом характерны для XIIIв., а полые являются господствующей формой для ХIII-ХIVвв. Подробная классификация этих украшений не входила в его задачу. Е.И. Горюнова, обращаясь к зооморфным украшениям междуречья Оки и Волги конца I - начала II тысячелетия н.э., связала их с пережитками тотемизма в среде местного финского населения и культом коня и водоплавающей птицы. Она подтвердила мерянскую принадлежность бронзовых плетеных коньков с шумящими привесками, впервые картографировала их. Подробной типологией украшений она не занималась. Полые зооморфные подвески с шумящими привесками рассматривались ею как подвески-уточки костромского происхождения.
В 1966г. В.В. Седов, исследуя финно-угорские элементы в погребальном обряде и инвентаре древнерусских курганов, выделил среди зооморфных украшений плоские и полые. Среди первых он упомянул мерянские плетеные коньки, литые парные коньковые подвески прикамского происхождения и плоские подвески-уточки с шумящими привесками. Полые зооморфные украшения он рассматривал, не дифференцируя, как изображения уточек или коньков (реже барашков) и датировал ХII-ХIVвв. Картографируя эти подвески, он указал, что они встречены в областях расселения води, ижоры, веси, мери, а также у карелов и в Прикамье. В 1975г. зооморфные украшения костромских курганов систематизировал Е.А. Рябинин.
В конце ХIХ - начале ХХв. были изданы Материалы раскопок Борковского, Кузьминского, Кошибеевского могильников. В 1925-1926гг. В.А.Городцов опубликовал находки уточек дубравического типа. П.Н. Третьяков первым предположил, что они служили прототипами полых подвесок-птичек на Костромских курганов. Путь этой эволюции был ему неясен.
С выделением памятников азелинской культуры в 50-х годах ХХв. накопление материалов по зооморфным украшениям Поволжья происходит бурными темпами. Возникла настоятельная необходимость в обобщении всех известных материалов, их систематизации, датировки.
В настоящей работе автор пытается проследить этапы развития различных категорий зооморфных украшений Верхнего и Среднего Поволжья и связи их с этносом. Автором учтено 976 зооморфных украшений VI-XIVвв., найденных на рассматриваемой территории. Из них украшений с изображением коня 622, птичьих подвесок 321, подвесок-медведей 31, подвесок, изображающих бобра - две.

Л.А. Голубева. Зооморфные украшения финно-угров. Археология СССР. Свод археологических источников.

[Можайский]

А вот здесь Алексей всё встало на свои места  удачи в поисках, и ждём ещё фотографии с рассказами и находками.

Пожалуйста, войдите ЗДЕСЬ или Зарегистрируйтесь ЗДЕСЬ для просмотра ссылок!

[lehane12]

всем спасибо, а то вроде все перерыл, а найти инфу не получилось,было что-то похожее но...  а вот в последней ссылочке прям копия! Спасибо!!!

[Можайский]

всем спасибо, а то вроде все перерыл, а найти инфу не получилось,было что-то похожее но...  а вот в последней ссылочке прям копия! Спасибо!!!

Да не зачто, ты вливайся в форум навернека есть что и показать и рассказать