Для первого Романова на русском престоле, Михаила Фёдоровича, одним из самых сложных вопросов долгие годы оставалось обретение своей семьи. Ему не давали жениться на той, на которой он так хотел. Долгие годы не мог состояться консенсус между ним и родителями по поводу лучшей кандидатуре. Когда такую всё же нашли и свадьба состоялась, то молодая жена вскоре умерла. Пришлось озадачиваться вторым браком.
В итоге первый ребенок у царя родился, когда тому был уж 31 год. Но родилась девочка, которая вовсе не укрепляла династию, поэтому стали ждать наследника мужского пола, а царский первый ребенок остался в тени истории. Но мы с Вами про неё вспомним.
Назвали девочку Ириной. Имя модное в те года, более того, говорящее.
Во-первых, означает имя "мир и покой", важные понятия в постсмутные времена.
Во-вторых, так звали предыдущую женщину на русском престоле. Ирина Годунова, хоть и отказалась от прав на трон в пользу брата Бориса, но тем не менее, символизирует легитимность женщины во власти. На момент её рождения Михаил не мог быть уверен, что сын у него когда-либо будет, поэтому следовало даже такими тонкими нитями вышивать потенциально возможную преемственность.
Но когда Ирине было 2 года, у царя сын родился, Алексей Михайлович. Тогда задумались о том, как политически вернее выдать замуж дочь, чтобы стране польза была от неё. Когда она вошла в зрелый возраст, 13 лет, то стали в Кремле разрабатывать план о свадьбе её и принца датского Гамлета. Вальдемара. Тонкая русская дипломатия обновленного государства еще только развивалась. Поэтому прямо обсуждать вопрос пока не стали, а отправили в Данию человека, чтобы выведал все про потенциального жениха и тайно (!) нарисовал портреты и принца, и короля, и других монарших сыновей. Неизвестно доподлинно как это планировал сделать посланник, но до короля Кристиана IV дошло этого. Он повелел нарисовать портреты и отправить русскому царю, ну чего, мол, разводить интриги: хотели - получите.
Первым делом, датский король подумал, что хотят привлечь сына его в качестве воеводы ратного, известно же, что у царя сыновей нет. Видимо датчанин проведал историю про призвание на Русь варягов и счел, что сейчас снова такой случай. Чтобы ковать пока горячо, Кристиан даже сам отправил сына в Москву в составе посольства, чтоб посмотрел на страну, чтобы они там увидели каков сын его. А тот был красив, силен и статен, умен, знал несколько языков, хорошо разбирался в военном деле.
И вот Вальдемар в Москве, начал обсуждать да решать вопросы межгосударственного сотрудничества. Решали, рядились, торговались. Вопросы истинные затронуты не были. Так принц и уехал.
Только теперь Москва набралась решимости и отправила в Данию посольство с предложением брака между Ириной и Вальдемаром. Портрета не дали с собой на переговоры. Просили на словах передать, если вдруг заинтересуются какова собой потенциальная невеста:
Да послы оказались и сами по себе бесхитростными. Их спросил король датский, какие регалии и имении будут полагаться сыну, коли женится он на Ирине, а те и не были готовы к такому, потерялись с ответом. На вопрос о вере ответили прямо и бесхитростно, что перекреститься придется в православии. Кристиан отказался от такой идеи."У наших великих государей российских того не бывает, чтоб персоны (парсуны, изображения) их государских дочерей, для остереганья их государтсвенного здоровья, в чужие государства возить, да и в Московском государстве очей государыни царевны, кроме самых ближних бояр, другие бояре и всяких чинов люди не ведают"
Отправили второе посольство с предложением, теперь уж переговорщиком был датчанин. Уж обещали принцу и Суздаль с Ярославом, и в православие только по желанию его переходить. Этот новый посол много лет прожил в Москве и искренне убеждал датчан, что ничего страшного в таинственной русской земле нет. Удалось договориться. Вальдемар отправился вновь в Москву.
Громадные почести ему оказали, чтобы задобрить и размягчить стал царь подписывать все новые торговые преференции для датчан, окружил будущего зятя заботой и любовью. Но потихоньку стали принцу намекать, что пора б уж и принять веру православную. Он оскорбился, указывал на то, что таких уговоров не было. Мягко ему отвечали, что да, конечно, не было, но сам он должен понимать, что лучше будет если. Дошло до того, что на эту тему состоялся разговор с царем. "У нас муж с женою в разной вере быть не может", - говорил Михаил Фёдорович, разбавляя свои слова ласковыми уверениями в любви отцовской к Вальдемару. Этот разговор сначала был устный, потом перешел в длительный обмен письмами. Наконец, принц попросил отпуска на родину к себе у царя.
Царь поменял политику. Теперь датских послов заставляли уговаривать Вальдемара сменить веру. Усилили стражу. Принц не сдавался. Раз попытался с дружиной своей силой вырваться, не удалось. Тогда стал Вальдемар писать Михаилу письма, что тот держит его в плену, что не только в Дании, но и в других странах этого не одобрят. Ссылался больным, что нужно ему лечение. Отец уже слал грозные письма: или жени, как договорились, или отпускай. Но Михаил был упорный, он продолжал удерживать принца, всячески уговаривая сменить веру. Видимо, уж очень хотел такого зятя. И так и не отпустил. Но умер.
Новый царь Алексей Михайлович разрешил Вальдемару уехать. Пробыл в Москве он полтора года. Далее жизнь его не сложилась. Он не смог жить в Дании, состоял на службе у поляков, австрийцев, шведов, да и погиб в возрасте немногим больше 30. Сожалел, что не пошел на уговоры царские? Возможно.
Любила она старые порядки, была приверженкой консервативных взглядов. Время раскола тяжело ей далось. Она пыталась предостеречь брата от гонений на старообрядцев, но в этом вопросе у Алексея были другие авторитеты. Ирина и не лезла дальше, знала свое место, тихо жила, молилась, в саду возиться любила. В общем была обычной женщиной, которая не смогла обрести своего счастья. И не было в этом ни капли её вины. Скончалась она в 1679 году, когда её крестнику, племяннику Петру Алексеевичу шел седьмой год.
