1.
Июньское утро было тихим и солнечным. Таким бы утром, да на рыбалочку! Но… В четырёхместной плате Иван Андреевич лежал один. Большое окно палаты выходило во внутренний двор и пока из него не доносилось никаких звуков. За свою жизнь Иван Андреевич как-то сам по себе привык вставать в шесть или в полседьмого, вне зависимости от будильника. Так было и сегодня. По больничному распорядку подъём был в семь часов и до него было ещё около получаса.
Он активировал пользовательский терминал своего автономного медицинского модуля 3-го класса (АММ-3), и перед ним засветился голографический экран, где можно было выбрать дальнейшие действия: смотреть новости в интернете, телевидение, а можно смотреть фильмы или слушать музыку из богатейшей коллекции самого компьютера.
По сути АММ-3 – это автоматизированная система, которая ещё лет двадцать назад заменила классические больничные койки. Она состояла из самой койки с электроприводом, которая могла принимать практически любые положения, в том числе и превращаться в кресло-качалку))), и диагностического блока, который настраивался на своего «пациента» и работая в режиме сопровождения постоянно контролировал его основные параметры: вес, рост, пульс, давление, температуру, храня и накапливая информацию в своей памяти или отправляя все эти данные на сервер отделения, если таковой имелся. Также он мог производить некоторые несложные процедуры, но это уже по команде медработника, имеющего соответствующий доступ. На самом корпусе АММ-3 был небольшой мониторчик и несколько отдельных сигнальных диодов, светившихся разными цветами в зависимости от режима работы и состояния пациента. Сейчас горел зелёный диод, это означало, что с пациентом всё в порядке.
Вообще в больнице были ещё модели АММ-2 и АММ-1 и их модификации, но это уже более серьёзные системы, предназначенные для средне- и тяжелобольных или травмированных людей. АММ-1 даже мог полностью изолировать своего пациента от окружающей среды и по команде врача самостоятельно проводить несложные хирургические операции. Но такие робо-койки, как их ещё в шутку называли, были в других отделениях, а здесь были только «трёшки», которые как раз и использовались для размещения «лёгких» больных или тех, кто просто проходит обследование в стационаре. Вот Иван Андреевич как раз и занимал одну из таких «трёшек» в пустой палате. Ещё три места были свободны… Включив лёгкую музыку, он встал и пошёл к раковине в дальнем от окна углу палаты, умываться.
Ровно в 7:15 в палату впорхнула медсестра Аня.
- Привет, дядь Вань, как спалось?
- Привет, Анютка, отлично!
Ане было 26 лет, она в больнице работала уже 2 года и училась дальше на врача. После бесчисленных реформ образования так стало можно делать, да и технологии здорово шагнули вперёд, и надо было отучиться 4 года в мед. институте, а потом, уже работая медсестрой (или медбратом) и получая уже приличную зарплату и практический опыт, доучиваться 4 года заочно (кроме некоторых специальностей) или ещё 5 лет учиться очно и получать стипендию. Большинство выбирали первый вариант.
Аня активировала режим диагностики на робо-койке своей личной картой.
- Дядь Вань, сегодня в крайний раз, да?
- Да. Кровь и моча – всё для врача… - буркнул Иван Андреевич и, кривясь, нехотя сунул большой палец в круглое отверстие на выдвинувшейся панельке блока.
- Дядь Вань, ну не ворчи, это же совсем не больно! – щебетала Анюта.
Раздалось негромкое жужжание, палец слегка кольнуло, сигнальный диодик мигнул зелёным, а потом через пару секунд кольнуло ещё раз. Аппарат мелодично пиликнул, на экранчике появилась надпись: Анализ завершён, спасибо!
Вот не любил он эти утренние анализы крови. Вроде и не больно почти и не страшно, но не любил и всё. И пусть к обеду и следа уже не оставалось в месте укола и никаких ощущений, но НЕ ЛЮБИЛ. Радовало одно – сегодня последний день планового обследования и завтра он выпишется.
В этот раз он даже и не хотел обследоваться, но районный терапевт уговорила, ссылаясь на немалый возраст (73!) и какие-то там, якобы, шумы в сердце, которые ей не понравились. Короче – уговорила, к тому же обследование было бесплатным, можно было выбрать где, в каком учреждении, его пройти (т.к. оно было общее), и в его процессе организм пожилого человека подпитывали витаминами и какими-то ещё хитрыми препаратами, так что после такого планового обследования каждый раз было ощущение, что помолодел лет на 20! В целом приятно)))
После завтрака и до обеда надо было посетить несколько кабинетов, пройти завершающие процедуры. Время пролетело незаметно. Пообедав, Иван Андреевич решил пойти во двор и погулять в небольшом сквере, специально для этого разбитом на территории больницы. Там были скамеечки, несколько беседок и даже пара небольших фонтанчиков, а по деревьям прыгало несколько белок, живших здесь же, и пели птицы. Взяв с собой одну из своих любимых книжек, он спустился вниз.
2.
Погуляв немного и найдя подходящую скамейку, он сел и стал не торопясь читать. Вокруг почти никого не было, несколько человек гуляли по соседним аллеям, да сидели на скамейках. Хорошо знакомый сюжет умиротворял и создавал атмосферу комфорта. По его аллее тоже кто-то шёл, но ещё далеко и он продолжил читать. Вот боковым зрением он заметил, что мимо проходит какая-то пожилая женщина. Он поднял взгляд и обомлел… Она! Да-да, точно ОНА!!!
- Катя??? – почти выдохнул он.
Женщина остановилась и повернулась. Точно ОНА!!! Сердце Ивана Андреевича сбилось с ритма и предательски кольнуло, второй раз в жизни.
- Катя Чистова??? – чуть громче взволнованно повторил он.
- Да… А откуда вы… Ваня?! Ванька Осеев?!
Немая сцена… Иван Андреевич Осеев сидел на скамейке и не мог пошевелиться. Это действительно была ОНА. Екатерина Сергеевна Чистова, его бывшая коллега по работе и та самая единственная женщина в его жизни, которую он любил. По-настоящему любил. Нежно, трепетно и… безответно.
Тогда, почти 40 лет назад, они вместе работали в одной Московской организации, там встретились, там он и влюбился. Не сразу, нет. А через полгода примерно. Просто стал всё чаще думать о ней. И не мог отвести взгляд от неё, когда она была где-то рядом. Она тоже стала это замечать и потихоньку они стали общаться.
Он не хотел, чтобы о его чувствах или даже симпатиях к ней узнали их коллеги, которые постоянно были рядом. А коллеги, пребывая в неведении, регулярно подтрунивали над ним, дескать, вот Катюха тут бесхозная, а Ванька всё не женат и всё такое. Он в такие моменты не знал что и говорить. Как-то отшучивался, иногда удачно, иногда и не очень, но продолжал поддерживать независимый и нейтральный вид. У самого же в это время сердце стучало так, что, казалось, должно быть слышно всем вокруг и в соседнем офисе тоже.
Она была младше его на 6 лет, в Москву приехала из Тулы. И недавно развелась с мужем, не прожив в браке и года. Он просто бросил её одну, когда у них (уже в семье!!!) возникли проблемы с арендой жилья, и вернулся жить в квартиру к своей матери. А она осталась одна и, считай, на улице. Потом был развод и его полное равнодушие. А она держалась, бодрилась. И лишь иногда, когда разговор заходил о сопредельных с браком темах, во взгляде проскальзывала такая горькая обида и разочарование… А на лице оставалась улыбка! Но самое поганое, что с её бывшим мужем она познакомилась тоже в этой же организации. Они тоже вместе работали… И это обстоятельство просто на порядок всё усложняло.
Иногда коллеги подкалывали и её. В стиле, типа «давайте скинемся всем отделом и сделаем Катюхе сиськи или жопу», как это было модно тогда. И эти «хохмы» звучали от некоторых руководителей отдела.
Для Ивана это звучало дико! Втройне дико! Во-первых, со всеми перечисленными локациями у Кати было всё в порядке, причём многие бы позавидовали, очень многие! Во-вторых, как такое вообще можно говорить девушке???!!! Причем, не сестре-жене-любовнице, а коллеге по работе, считай постороннему человеку?! И в-третьих – он её любил.
Она тоже как-то отшучивалась, краснея, а Иван аж белел от ярости, невероятными усилиями сдерживаясь, чтобы тяжело не покалечить идиотов, благо силой и ростом был не обижен и последствия могли бы быть очень печальны для шутников. А ещё он любил слушать её голос…
И вот однажды он набрался смелости и рассказал ей, что она давно ему очень нравится и постоянно думает о ней. И хотел бы пригласить её, не то, чтобы сразу на свидание, а просто погулять где-то, провести время вместе, пообщаться не на работе, а свободнее, без любопытных глаз и ушей вокруг. Он ей тоже нравился, но она была ещё не готова и отказалась… Сердце кольнуло впервые.
3.
- Господи, сколько же лет… Как дела, Вань? Ты чего тут сидишь?
- Да я вот тут читаю, Кать, – не нашёлся что ответить Иван Андреевич, и вновь испытал то самое, давно забытое чувство неловкости и стеснения, которое всегда его «замораживало» при разговоре с ней.
- Да я вижу, что не танцуешь, - ответила Екатерина Сергеевна и легко и звонко рассмеялась.
- Ну как ты жив-здоров, рассказывай, - сказала она и, не дожидаясь приглашения, уселась на скамеечке рядом, с интересом разглядывая его.
- Ну как, как… А вот так! – смущённо ответил Иван Андреевич и начал рассказывать…
Они и просидели до самого вечера на скамейке в сквере у больницы. Говорили долго и обо всём. И в тот вечер, спустя почти 40 лет после их последней встречи, они оба узнали очень много нового: что вскоре после того, как он уволился и сменил место работы, у неё в метро украли телефон и документы и многие контакты были утрачены. И она позже хотела его найти, пыталась восстановить контакт, узнать его номер, искала в соцсетях – но тщетно, а он, когда уходил зачистил все контакты и удалил все свои старые странички в инете, чтобы забыть и начать всё заново. И были новые места работы и новые знакомства. И была другая жизнь. Но он так и не женился, а она больше не вышла замуж. И что он её продолжал любить все эти годы, а она, похоже, именно тогда сделала самую страшную ошибку в своей жизни…
- Прости, Ваня, я не знала, что ты так серьёзно тогда… - только и сказала она…
Это было трогательно и жутко одновременно. Они сидели рядом на скамейке в скверике у больницы и подавленно молчали, то глядя друг на друга, то отводя взгляд, осознавая всю ту чудовищно пустую жизнь, которую они уже почти прожили друг без друга и что они уже не в силах ничего изменить или вернуть.
Наконец, кое-как справившись с нахлынувшими чувствами, они договорились больше не терять друг друга из вида. И Иван Андреевич предложил ей встретиться здесь же завтра, после завтрака. И она согласилась. Они, как выяснилось, разместились в соседних корпусах. Она только легла на обследование, а его завтра уже выписывали.
Вечером, после полученного лёгкого выговора за долгое отсутствие от сменившей Анюту дежурной медсестры Машеньки, Иван Андреевич никак не мог успокоиться и всё ходил и ходил по палате, меряя её беспокойными шагами.
Когда он наконец немного успокоился и лёг спать, на панели его робо-койки сначала зажёгся и замигал, зелёный диодик. Но через некоторое время он сменился на постоянный зелёный. К этому моменту Иван Андреевич уже заснул, на плохой сон он никогда не жаловался.
Около 4 часов утра, когда за окном было уже почти светло, ровный зелёный свет диода на панели АММ-3 в палате И.А. Осеева вдруг резко сменился на жёлтый, а потом на красный и раздалась пронзительная сигнализация. Сердце кольнуло в третий и последний раз…
4.
Он проснулся в холодном поту. По привычке глянул на часы – половина шестого. До будильника ещё почти час. Хотя… ну раз уж проснулся, то надо вставать, тем более, что после такого вряд ли уже получится заснуть. Ну, блин, приснится же такое! И, главное, как реалистично всё! Охренеть…
Иван встал с кровати и прошлёпал в тапках в ванную, надо умываться да приходить в себя, ведь нечасто снится такое. Но самое главное – он помнил весь этот сон во всех подробностях, вот как будто кино смотрел. И он помнил что и когда было сделано не так!
За окном уже вовсю разгорался новый день и теперь уже он знал, как надо поступать! Впереди (ещё) была почти целая жизнь, и он скорее поспешил из дома ей навстречу…
